В библиотеке колледжа, где нашли тело керченского стрелка Владислава Рослякова, возможно, имелись некие «следы нескольких выстрелов», — сообщили представители «прокуратуры Крыма», организованной Киевом в Херсонской области. Эти «следы», как утверждают украинские источники, остались «на полках, возле которых лежал «самоубийца», а также в стене. Остаётся только гадать, действительно ли из стены библиотеки извлекли пули от пистолета Макарова (их могло быть две или три), и кем они были выпущены.
Эхо керченской бойни продолжает будоражить умы новыми тревожными отзвуками. «На полках библиотеки рядом с телом следователи находят следы нескольких выстрелов», — сообщает киевский телеканал ТСН. Этот же источник приводит свидетельство бабушки убийцы, припомнившей, что последний раз она видела внука в компании неких «неизвестных мужчин в военной форме» (возможно, камуфляже). Кто были эти люди? Но самое удивительное – это, конечно, пулевые отверстия в стене. На них обратили внимание прибывшие первыми на место преступления сотрудники ФСБ – мол, отверстия от ПМ, но у стрелка не было при себе пистолета, только турецкий «дробовик», стреляющий картечью. Поскольку на первом этапе следственные действия проводили представители ФСБ, а затем инициативу «перехватили» их коллеги из СКР, не ясно, кому теперь задавать вопросы об этих «следах нескольких выстрелов».
А вот ещё одна двусмысленность. Источники, расписывающие поминутно преступление в колледже, называют разное время. А хорошо бы понять, когда, на самом деле, началась стрельба. Это важно: уже началась перемена, или ещё шла «пара». Проясним, почему этот вопрос так важен: если предположить, как это сделали некоторые наши коллеги, что происходившее в колледже «похоже на неудавшуюся попытку захвата заложников», а вовсе не на хаотичный расстрел всех, кто оказался поблизости от стрелка, то имеет принципиальное значение, шёл ли урок или была перемена. На перемене взять заложников было бы затруднительно, а вот на уроке сделать это было бы гораздо легче – когда все учащиеся сидят в одном месте, а не разгуливают по коридорам.
Не исключено, что целью был именно захват заложников, как в Беслане. Но что-то пошло не так: учащиеся стали разбегаться, в них стали палить из окон (об этом сообщили некоторые очевидцы), но панику было уже не остановить, и от захвата заложников решено было отказаться? Украинская «прокуратура Крыма», расследующая преступление отдельно от российских правоохранительных органов, преподносит события именно так. Верить на слово, конечно же, не следует, но хотелось бы получить ответы от российских правоохранителей: действительно ли в библиотеке были «следы нескольких выстрелов», предположительно из пистолета Макарова, и в какое время – точно, до минуты, — Росляков (или кто-то ещё) стал стрелять.
Что известно на данный момент
Прошло уже шесть дней с момента трагедии в политехническом колледже Керчи, которую устроил 18-летний четверокурсник Владислав Росляков. Погибло 20 человек (не включая стрелка), большинство из них были студентами колледжа, более 70 пострадало. Следователям и оперативникам удалось выяснить, как, где и сколько времени Росляков готовился к нападению. По данным Лайфа, подвижки произошли после того, как недавно в руках следствия оказался тайный ноутбук студента, в котором есть переписка с возможными кураторами и сообщниками, помогавшими ему подготовить нападение.
Владислав Росляков после бойни стал недоступен для следствия. Восстанавливать все обстоятельства следователям и оперативникам ФСБ и МВД пришлось с помощью свидетелей и записей с камер наблюдения, которые были установлены в здании колледжа. Итак, картина нападения выглядела так: 17 октября утром Росляков пришёл в колледж с двумя сумками. Как выяснилось, подготовился он основательно: в одной было охотничье ружьё, а в другой — самодельная бомба, нашпигованная крупными гвоздями, а также ещё несколько взрывпакетов.
Уже известно, что как таковой охраны в колледже не было. На входе стояли турникет и досмотровая рамка. Однако они были бесполезными. Как рассказала следователям единственная вахтёрша Наталья Паникоровская, все студенты «звенели», проходя через рамку, но их никто не досматривал и не проверял. Единственное, что могла сделать вахтёрша в случае ЧП, — нажать тревожную кнопку, которая была подключена не к вневедомственной охране Росгвардии, а к одному из местных ЧОПов. Охранники приехали, но было слишком поздно.
Росляков около колледжа спокойно поздоровался с некоторыми знакомыми, после чего вошёл внутрь. Там он ещё какое-то время сидел на первом этаже, что хорошо запомнили некоторые студенты, а затем оставил в столовой одну сумку с самодельной бомбой. Взрыв произошёл в разгар перерыва на обед, когда преподаватели и студенты собрались в столовой.
Сам он в это время ждал в помещении на втором этаже, где шёл ремонт. Услышав взрыв, Росляков достал ружьё, наполнил карманы патронами и пошёл убивать. Выжившие при взрыве люди бежали к выходу, а он их безжалостно расстреливал — и преподавателей, и студентов. Он спокойно ходил по этажам, заходил в классы, где стрелял в том числе по компьютерам и оборудованию.
Всего от его рук погибло 20 человек. Большинство скончалось на месте от тяжёлых ран — бомба была начинена крупными шурупами, обрезками гвоздей-«соток». 73 человека увезли в больницы, 23 из них до сих пор остаются в стационаре на лечении.
Как выяснилось, оружие Росляков купил легально. Когда ему исполнилось 18 лет, он подал заявление в местное подразделение лицензионно-разрешительной работы, где ему и выдали лицензию на оружие. В одном из местных магазинов он купил ружьё и 150 патронов для него. Примечательно, что Росляков со своей матерью жили в арендованной квартире на улице Льва Толстого и местный участковый должен был проверить, как и в каких условиях студент хранит огнестрельное оружие. Однако, судя по всему, местного полицейского особо не заинтересовало, для чего это вдруг молодому парню понадобилось ружьё и столько боеприпасов.
Ружьё, боеприпасы и взрывчатка стоят денег. Росляков получал мизерную стипендию, его мать Галина работает санитаркой в больнице, поэтому денег в семье не было. Однако, как выяснил Лайф, парень нашёл деньги у своей родной бабушки — он её попросту обокрал. Пенсионерка рассказала Лайфу, что из тайника в её квартире пропало 20 тысяч рублей и это произошло после одного из визитов внука.
Судя по всему, сначала Росляков собирался взорвать студентов и преподавателей в колледже. Как выяснилось, ещё в прошлом году он начал тренироваться на своеобразной базе, которую он оборудовал в заброшенном доме неподалёку от улицы Льва Толстого. После покупки ружья и боеприпасов он приходил сюда же пострелять. Корреспонденты Лайфа случайно обнаружили этот заброшенный дом со следами взрывов и пуль, после чего вызвали туда спецслужбы и следователей. Последняя тренировка у Рослякова была как раз накануне нападения на колледж. Он принёс на пустырь свою одежду, ноутбук и мобильный телефон, записи в тетрадях, после чего сжёг их. Кроме того, на местном пустыре полно свежих вскопов, где также могут находиться интересные для следствия вещи.
Эксперты-технари уже работают с остатками ноутбука и сотового телефона, восстанавливая информацию. У телефона точно сохранилась табличка с уникальным IMEI-кодом, с помощью которого можно легко выяснить, когда, откуда, кому звонил или писал сообщения Росляков, кто звонил ему, какие сим-карты он использовал, в каких телефонах они находились раньше, кто был их хозяином.
— Если бы он готовил нападение один и планировал погибнуть, ему было бы всё равно, какие записи найдут у него в ноутбуке и телефоне после его смерти. Но он попытался уничтожить компьютер и телефон, что говорит о том, что там были звонки, сообщения и переписка с другими людьми, которых он хотел обезопасить от внимания спецслужб и задержания, — рассказал Лайфу один из следователей СКР.
Следователи отрабатывают версию о том, что студента подготовил и отправил на бойню взрослый куратор. Им мог быть, например, инструктор из спецслужб Украины, которые уже неоднократно забрасывали диверсантов в Крым. Лишь благодаря профессионализму российских спецслужб все они были задержаны ещё до того, как успевали провести диверсии.
Возможно, куратор воспользовался сложным психологическим состоянием Владислава Рослякова. Силовики проверяют информацию о том, что его мать состояла в деструктивной религиозной секте «Свидетели Иеговы», которая запрещена на территории России, и оказывала на сына психологическое давление. Многочисленные запреты и ограничения матери вывели студента из себя. В школе Росляков учился посредственно, чаще всего получал тройки. В последних классах он увлёкся компьютерами, но мать не могла себе позволить такую покупку. Когда ему было 14 лет, Росляков проникся идеями анархизма и панков, что было своеобразным протестом в ответ на запреты, которые ставила его мать.
Следователи уже назначили посмертную психолого-психиатрическую экспертизу Рослякова, которую проведут сотрудники столичного ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского». Такая экспертиза позволит выяснить состояние психического здоровья студента, психологические особенности его личности, ответить на вопросы, страдал ли он на момент смерти либо на определённую дату каким-то психическим расстройством. Если да, то экспертиза позволит выяснить, каким именно, а также степень расстройства с медицинской точки зрения.
Главным фактором успеха посмертной экспертизы будет максимальный сбор всех материалов, касающихся психического состояния умершего. Очень поможет, если медики ещё при жизни фиксировали состояние Рослякова, например во время медкомиссии на получение лицензии на оружие. Также эксперты исследуют образцы его почерка, текстов, видео- и аудиозаписи из жизни умершего, если такие сохранились.